Oblivion: полностью завершить основную миссию

Игра The Elder Scrolls IV: Oblivion — общая информация, начало, особенности создания персонажа, какие атрибуты и способности выбрать. Прохождение основного сюжета «Обливиона» поэтапно. Что делать дальше, гильдии и прочие приключения.

Обливион — прохождение основного квеста полностью

The Elder Scrolls: Oblivion — это ролевая игра, четвертая часть в серии The Elder Scrolls. Разработчики выпустили ее в 2006 году. И даже тогда она понравилась многим игрокам по всему миру. Всего за несколько недель продажи превысили 1,5 миллиона копий. Наиболее авторитетные специализированные газеты положительно отреагировали на это в своих обзорах. Рецепт такого успеха довольно прост: разработчики взяли интересный сюжет, открытый мир, добавили крутую прокачку и файтинг — шедевр готов! Многие игроки по всему миру утверждают, что выполнение миссий Oblivion доставит вам много часов удовольствия, пока вы полностью погрузитесь в эпическую сюжетную линию.

Научно-фантастический фильм «Обливион» возглавил чарты на этой неделе как самый громкий фильм сезона. Это примечательно прежде всего тем, что…

Инопланетное вторжение

В «Обливионе» сценарий включает канонических персонажей из «Космической одиссеи» Стэнли Кубрика 2001 года, спецэффекты из «Дня независимости» и даже сериала «Звездный путь» (Борг!). В литературе, конечно, инопланетяне атаковали Землю задолго до того, как зародился «жесткий» жанр научной фантастики. Мы помним историю Вольтера «Микромегас», в которой пришельцы Сатурна и Сириуса посещают Землю и поражаются нашему запредельному высокомерию, совершенно не соответствующему нашему маленькому размеру.

Несмотря на то, что научные инициативы, такие как SETI, продолжают изучать тьму космоса, инопланетные расы не вторглись на Землю. В настоящее время. Но они могут.

Сегодня почти все знакомы с серией Elder Scrolls. Меметические анекдоты про стрелу в колене и сладкую булочку до сих пор витают в Интернете. Но очевидно, что так было не всегда. Поэтому давайте узнаем, с чего все началось.

Arena: рождение «Свитков»

Рождение такого сложного проекта, как The Elder Scrolls: Arena, было непростым. Игра радикально изменила свою концепцию в процессе разработки, в результате чего релиз практически полностью отличается от того, который изначально планировали ее авторы. Некоторое время игре удавалось быть и симулятором гладиатора арены (название осталось неизменным), и популярной в то время ролевой игрой для вечеринок, ориентированной на чистку подземелий.

В результате Arena, не выдержав в то время технической конкуренции со своими конкурентами, решила удивить игроков чем-то еще: относительной свободой передвижения и сосредоточением внимания на отождествлении игрока с героем вместо обычной «ролевой игры» партийный контроль.

Нельзя сказать, что игра «сломала рынок» или стала всемирно известной. По иронии судьбы компьютерные ролевые игры тогда во всех отношениях сравнивали с настольными, и поэтому проект не имел особенно большой аудитории. Однако Arena смогла окупиться, что позволило ее сценаристам начать работу над сиквелом.

Где я могу купить? Игра является подарком за покупку любой игры из серии The Elder Scrolls на сервисе GOG.

Скачайте игру The Elder Scrolls IV: Oblivion бесплатно на ПК через торрент или по прямой ссылке без торрента, последнюю версию со всеми дополнениями и без регистрации. Полная версия взломанной и хрюкающей игры с возможностью быстрой загрузки! The Elder Scrolls IV: Oblivion — Игра года

Скачать игру Древние Свитки 4 Обливион — Золотое Издание (2021) новая версия с русской озвучкой

На сайте brotorrent.net вы всегда можете получить последние обновления для самой последней и самой последней версии игры, это также финальная версия. Для этого вам достаточно скачать игру The Elder Scrolls 4 Oblivion — Golden Edition 2020 на русском языке, а также с русской озвучкой на компьютер или ноутбук бесплатно и без регистрации и смс.

Текущая версия похожа на оригинал, только взломанная или «взломанная» у обычных людей без регистрационного кода, но сборка функциональна и стабильна, работает без интернета. Вы можете играть в «одиночную игру», так называемую одиночную игру в автономном режиме. Самый простой способ начать игру — без ключа!

Информация

• Дата выхода: 2006 г
• Жанр: Открытый мир, Песочница, Приключение, Ролевая игра, Экшен
• Разработчик и Издатель: Bethesda
• Текст: русский, английский
• Звук: русский, английский

Системные требования

• Windows: 7, 8, 10 (32/64 бит)
• Процессор: 2 ГГц
• Оперативная память: 512 МБ
• Видеокарта: 128 МБ с DirectX 9.0
• Место на диске: 5 Гб

• Набор фолиантов заклинаний
• Комплект конской брони
• Захватывающие острова
• Рыцари Девяти
• Оплот бойца
• Мерзкое логово
• Бритва Меруне
• Логово воров
• Башня мага
• Планетарный

Перед запуском игры зайдите в «Файл данных»

И поставьте три галочки внизу

Обливион (фильм) «Обливион» (по-английски Oblivion — «забвение») — фантастический боевик режиссера Джозефа Косински по мотивам неизданного одноименного графического романа. [4] В основном

Отрывок, характеризующий Обливион (фильм)

Гусары, дамы, ведьмы, пайи, медведи, прочистив горло и вытирая холодные лица в коридоре, вошли в зал, где поспешно зажгли свечи. Клоун — Диммлер с дамой — открыл танец Николай. Окруженные кричащими детьми, ряженые, закрыв лица и меняя голоса, поклонились хозяйке и расселились по комнате.
— Ой, ты не узнаешь! И Наташа! Посмотрите, на кого это похоже! Действительно, напомнить кому-нибудь. Эдуард, тогда Карлыч такой хороший! Я не знала. Да как она танцует! Эх, попы, черкес какой-то; Правильно, как у Сонюшки. Это кто? Что ж, они меня утешили! Бери столы, Никита, Ваня. И мы так тихо сидели!
— Ха-ха-ха!… Тогда гусар, этот гусар! Как мальчик, и ножки! .. Не вижу… — раздавались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, скрылась с ними в подсобных комнатах, где были запрошены шип и разные мужские костюмы и платья, которые через открытую дверь принимали голые руки девушек от официанта. Через десять минут к ряженым присоединились все молодые люди из семьи Мелуковых.
Пелагея Даниловна, заказав уборку места для гостей и лакомства для кавалеров и дворов, не снимая очков, со сдержанной улыбкой шла среди мимов, внимательно глядя им в глаза и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и не узнавала ни своих дочерей, ни одежду и форму мужа, которые были на них.
— Чье это? — сказал он, обращаясь к своей домработнице и глядя в глаза дочери, которая представляла казанских татар. — Похоже, кто-то из Ростовых. Ну что, господин Гусар, в каком полку вы служите? — спросил он Наташу. «Дайте турку, дайте турку зефира, — сказал он бармену, который его нес, — это не запрещено их законом.
Иногда, глядя на странные, но забавные шаги танцоров, решивших раз и навсегда, что они одеты, что их никто не узнает, и поэтому они не смущались, Пелагея Даниловна укрывалась платком и вся тучное тело дрогнуло для неугомонного типа, смех старухи… — Сашинет мой, Сашинет есть! Она сказала.
После русских танцев и хороводов Пелагея Даниловна собрала всех слуг и господ в большой круг; принесли кольцо, шнурок и рубль, были организованы общие игры.
Через час вся одежда была смята и разлетелась вдребезги. Пробковые усы и брови размазывались по вспотевшим, покрасневшим, веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать мумий, восхищалась тем, как хорошо сшиты костюмы, как они особенно идут к барышням, и благодарила всех за то, что они ей так нравятся. Гостей пригласили отобедать в гостиной, а в атриуме они заказали угощения для двора.
— Нет, в баню угадай, это страшно! — сказала за обедом старушка, которая жила у Мелюковых.
— От чего? — спросила старшая дочь Мелюковых.
— Не уходи, это требует смелости…
«Я пойду», — сказала Соня.
— Можете рассказать, как было с барышней? — сказала вторая Мелукова.
— Да, правильно, пошла молодая женщина, — сказала старуха, — взяла петуха, два инструмента — правильно села. Она села, она чувствует себя одинокой, вдруг она идет .. подъехали сани с бубенчиками, бубенчиками; слушай, иди. Она полностью принимает человеческий облик, как офицер, она подошла и села с ней за прибор.
— А! Ах!… — воскликнула Наташа, в ужасе закатывая глаза.
— Почему он так говорит?
— Да, как мужчина, все как должно быть, и он начал, и начал уговаривать, а она должна была заставить его поговорить с петухами; и окоченел; — Он напрягся и закрылся руками. Он поднял ее. Хорошо, что девчонки сюда прибежали…
— Ну зачем их пугать! — сказала Пелагея Даниловна.
— Мама, ты тоже догадывалась… — сказала дочка.
— А как он заходит в сарай гадать? — спросила Соня.
— Да, если только сейчас, они пойдут в сарай и послушают. Что вы услышите: стук, стук — плохо и подсыпание хлеба — это хорошо; иначе бывает…
— Мама, расскажи, что с тобой случилось в сарае?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
— Да я уже забыл… — сказал он. «Вы не пойдете, а?
— Нет, я иду; Пепагея Даниловна, отпусти, пойду, — сказала Соня.
— Хорошо, если не боишься.
— Луиза Ивановна, можно? — спросила Соня.
Играли ли они с кольцом, веревкой или рублем, разговаривали ли они, как сейчас, Николай не уходил от Сони и смотрел на нее совершенно новыми глазами. Ему казалось, что сегодня только впервые, благодаря этим пробковым усам, он полностью узнал ее. Соня в тот вечер была по-настоящему веселой, живой и доброй, какой Николай ее никогда раньше не видел.
«Так вот и все, но я дурак!» — подумала она, глядя в ее блестящие глаза и радостную восторженную улыбку, морщинившую ее щеки из-под усов, которых она никогда раньше не видела.
«Я ничего не боюсь», — сказала Соня. — Могу я сейчас? — Она встала. Соне сказали, где сарай, как молча стоять и слушать, и дали ей шубу. Он накинул ее на голову и посмотрел на Николая.
«Какая это красивая девушка!» Думаю. «А о чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор к сараю. Николай поспешил на крыльцо, сказав, что ему жарко. Действительно, для людей в доме было душно.
На улице было все так же холодно, в том же месяце, только было еще ярче. Свет был настолько ярким, и на снегу было так много звезд, что мне не хотелось смотреть на небо, а настоящие звезды были невидимы. Небо было черным и унылым, земля была веселой.
«Я дурак, дурак! Чего ты так ждал?» Подумал Николай и, побежав к крыльцу, свернул за угол дома по тропинке, ведущей к заднему крыльцу. Он знал, что Соня пойдет сюда. Посреди дороги стояли палатки из сложенных дров, на них лежал снег, от них падала тень; сквозь них и по бокам, переплетаясь, тени старых голых лип падали на снег и на дорогу. Дорожка вела к сараю. Резная стена сарая и заснеженная крыша блестели в лунном свете, словно вырезанные из какого-то драгоценного камня. В саду сломалось дерево, и снова все замолчали. Казалось, что грудь дышит не воздухом, а некой вечно молодой силой и радостью.
С подъезда девушки ноги стучали по ступенькам, на последней послышался громкий звук, на который был нанесен снег, и голос старушки сказал:
— Прямо, прямо, по дорожке, промахнусь. Только не оглядывайся.
— Не боюсь, — ответил голос Сони, и по дороге к Николаю ноги Сони скрипели, свистели в тонких туфлях.
Шла Соня в шубе. Он был уже в двух шагах от него, когда увидел его; она тоже видела его, не таким, каким она его знала и которого всегда немного боялась. На ней было женское платье с взлохмаченными волосами и улыбкой, которая была для Сони новой и счастливой. Соня быстро подбежала к нему.
«Очень разные и всегда такие же», — подумал Николай, глядя на ее лицо, освещенное лунным светом. Он просунул руки под мех, покрывающий ее голову, обнял ее, обнял и поцеловал в губы, у которых были усы и вкус горелой пробки. Соня поцеловала его прямо между губ и, расправив ручонки, взяла его за щеки с обеих сторон.
«Соня!… Николас!…» Просто сказали. Они побежали в сарай и каждый вернулся со своего крыльца.

Когда все вернулись к Пелагее Даниловне, Наташа, которая всегда все видела и замечала, устроила помещение так, что Луиза Ивановна и она сели на санки с Диммлером, а Соня села с Николаем и девочками.
Николай, больше не обгоняя, мягко ехал на обратном пути и все время смотрел на Соню в этом странном лунном свете, в этом меняющемся свете, из-под бровей и усов свою старую и нынешнюю Соню, с которой он никогда не решался расстаться. Он заглянул, и когда он узнал то же самое и другое и вспомнил, услышав запах пробки, смешанный с ощущением поцелуя, он глубоко вдохнул холодный воздух и, глядя на уходящую землю и сияющее небо, он чувствовал себя новым в волшебном королевстве.
— Соня, ты в порядке? Он спрашивал время от времени.
«Да», — ответила Соня. — А вы ?
На середине дороги Николай позволил кучеру подержать лошадей, на мгновение подбежал к Наташинским саням и остановился на повороте.
«Наташа, — сказал он шепотом по-французски, — знаете, я выбрал Соню.
— Ты рассказал ему? — спросила Наташа, внезапно засиявшая от радости.
— Ой, как ты странная с этими усами и этими бровями, Наташа! Вы счастливы?
— Я так счастлива, так счастлива! Я действительно злился на тебя. Я не говорил тебе, но ты причинил ей боль. Это такое сердце, Николас. Я так счастлив! Я могу быть плохой, но мне было стыдно без Сони быть единственной счастливой, — продолжила Наташа. — Теперь я так счастлива, ну беги к ней.
— Нет, погоди, ох как ты смешной! — сказал Николай, продолжая разглядывать ее, а также в ее сестре, находя что-то новое, необычное и увлекательное, чего он раньше в ней не видел. — Наташа, что-то волшебное. А?
«Да, — ответил он, — вы проделали большую работу.
«Если бы я видел это раньше, как сейчас, — подумал Николай, — давно бы спросил, что делать, и сделал бы то, что он велит, и все было бы хорошо».
— Значит, вы счастливы, и я хорошо справился?
— Ой, как хорошо! Недавно я поссорился с мамой из-за этого. Мама сказала, что забирает тебя. Как ты можешь это сказать? Я чуть не отругал маму. И я никогда не позволю никому сказать или подумать о ней что-то плохое, потому что в ней есть хорошие черты.
— Так хорошо? — сказал Николай, еще раз посмотрев на выражение лица сестры, чтобы убедиться, правда ли это, и, вскочив на сапоги, спрыгнул с поворота и побежал к своим санкам. Там сидел такой же счастливый и улыбающийся черкес, с усами и сияющими глазами, выглядывающий из-под собольего капюшона, и этим черкесом была Соня, а эта Соня, вероятно, была его счастливой и любящей будущей женой.
Придя домой и рассказав матери о том, как они проводили время с Мелюковыми, девушки отправились к ним домой. После того, как они разделись, но, не стирая пробковые усы, долго сидели и говорили о своем счастье. Они говорили о том, как они поженятся, как их мужья будут дружелюбны и как они будут счастливы.
На столе Наташи стояли зеркала, которые Дуняша приготовила с вечера. — Только когда все это будет? Боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! — сказала Наташа, вставая и подходя к зеркалам.
«Садись, Наташа, может, увидишь», — сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. «Я вижу кого-то с усами», — сказала Наташа, видевшая его лицо.
«Не смейтесь, мисс, — сказала Дуняша.
Наташа с помощью Сони и официантки нашла место для зеркала; его лицо приняло серьезное выражение и молчало. Она долго сидела, глядя в зеркала на ряд гаснувших свечей, предполагая (учитывая рассказанные ею истории), что она увидит гроб, что она увидит его, князя Андрея, в последнем тающим, расплывчатый квадрат. Но как бы она ни была готова принять малейшее пятно на образ человека или гроба, она ничего не увидела. Он часто моргал и отворачивался от зеркала.
— Почему другие видят, а я ничего не вижу? — она ​​сказала. — Ну садись, Соня; сегодня ты обязательно должен », — сказал он. — Только из-за меня .. сегодня я так напуган!
Соня села в зеркало, поправила позу и стала смотреть.
«Они обязательно увидят Софью Александровну», — шепотом сказала Дуняша; — а вы все смеетесь.
Соня слышала эти слова и слышала, как Наташа шепотом говорила:
— И я знаю, что он увидит; видел в прошлом году.
Минуты три все молчали. «Конечно!» Наташа прошептала и не договорила… Вдруг Соня отодвинула зеркало, которое держала в руках, и закрыла глаза рукой.
— Ах, Наташа! — она ​​сказала.
— Ты видел? Ты видел? Что ты видел? — крикнула Наташа, поднимая зеркало.
Соня ничего не видела, ей просто хотелось моргнуть и встать, когда она услышала голос Наташи, который говорил «конечно»… Она не хотела морочить голову ни Дуняше, ни Наташе, да и сесть было трудно. Сама она не знала, как, и из-за этого у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукой.
— Ты видел это? — спросила Наташа, взяв ее за руку.
— Да, подожди .. Я .. Я это видела, — невольно сказала Соня, все еще не понимая, кого Наташа имела в виду под своим словом: он — Николай или он — Андрей.
«Но почему бы мне не сказать то, что я видел? Ведь другие видят! И кто может винить меня за то, что я видела или не видела? »- промелькнула в голове Соня.
«Да, я видел это», — сказал он.
— Нравиться? Нравиться? Он стоит или лежит?
— Нет, я видел… Ничего особенного, вдруг вижу, что он врет.
— Андрей врет? Болен? — спросила Наташа, уставившись испуганными глазами, глядя на подругу.
«Нет, наоборот», — наоборот, веселое лицо, и она повернулась ко мне, — и в тот момент, когда она заговорила, ей показалось, что она сама поняла, о чем говорила.
— Итак, Соня?…
— Здесь я не учел что-то синее и красное…
— Соня! когда он вернется? Когда я это увижу! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и при всем том, что боюсь… — заговорила Наташа и, не отвечая ни слова на утешение Сони, легла спать и долго, потушив свечу, с открытыми глазами он неподвижно лежал на кровати и смотрел на ледяной лунный свет сквозь замерзшие окна.

Вскоре после Рождества Николай объявил матери о своей любви к Соне и твердом решении жениться на ней. Графиня, давно заметившая, что происходит между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком захочет; но что ни она, ни ее отец не дадут ему благословения на такой брак. Впервые Николай почувствовал, что мать недовольна им, что, несмотря на всю свою любовь к нему, она ему не уступит. Она холодно и, не глядя на сына, послала за мужем; и когда он пришел, графиня хотела кратко и холодно сказать ему, что это было в присутствии Никола, но он не удержался: она заплакала от волнения и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно советовать Николаю и просить его отказаться от своего намерения. Николай ответил, что не может изменить слово, и его отец, вздыхая и явно смущенный, очень скоро прервал свою речь и пошел к графине. Во всех столкновениях с сыном граф не оставлял перед собой сознания собственной вины за нарушение дел, а потому не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор приданого Сони. — только по этому поводу он живее вспомнил, что, если бы все не было расстроено, Николай не мог желать лучшей жены, чем Соня; и что он единственный виноват в том, что своей Митенькой и непреодолимыми привычками нарушил бизнес.
Отец и мать больше не говорили об этих отношениях со своим сыном; но через несколько дней графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой ни тот, ни другой не ожидал, упрекнула племянницу в том, что она заманивает сына и неблагодарность. Соня молча, опустив глаза, слушала жестокие слова графини и не понимала, о чем от нее просят. Она была готова пожертвовать всем ради своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была его любимой мыслью; но в этом случае он не мог понять, кому и чем жертвовать. Он не мог не любить графиню и всю ростовскую семью, но не мог не любить Николая, не зная, что от этой любви зависит его счастье. Она была молчалива, грустна и безразлична. Николай, как ему казалось, больше не выдержал и пошел объясниться с мамой. Николай умолял мать простить его и Соню и принять их брак, а затем пригрозил матери, что, если Соню будут преследовать, он немедленно женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видел ее сын, ответила, что он взрослый, что князь Андрей женится без согласия отца и что он может сделать то же самое, но что она никогда не узнает в этой интриге его дочь.
Ошеломленный интригующим словом, Николай, повысив голос, сказал матери, что никогда не подумает, что она заставит его продать свои чувства, и что если так, то он говорит в последний раз… Но он не сказал успеет сказать то решительное слово, которое, судя по выражению его лица, ждала его мать с ужасом и которое, возможно, навсегда останется жестоким воспоминанием между ними. Он не успел закончить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату через дверь, которую она подслушивала.
— Николинка, ты чушь несешь, заткнись, заткнись! Я тебе скажу, заткнись. Он почти кричал, чтобы заглушить голос.
«Мама, дорогая, это вовсе не потому, что .. моя дорогая, бедняжка», — обратился он к матери, которая, чувствуя себя на грани разрыва, с ужасом посмотрела на сына, а из упрямства и страсти к драться не хотел и сдаваться не мог.
«Николинка, я тебе скажу, ты уходи — послушай меня, моя дорогая мама», — сказал он матери.
Его слова были бессмысленными; но они добились того результата, к которому стремились.
Графиня тяжело уткнулась лицом в грудь дочери, а Николай встал, схватил его за голову и вышел из комнаты.
Наташа подошла к вопросу примирения и довела его до того, что Николай получил от матери обещание, что Соню не будут притеснять, а сам пообещал, что ничего не будет делать втайне от ее родителей.
С твердым намерением, устроив свои дела в полку, уйти в отставку, выйти замуж за Соню, Николай, грустный и серьезный, в отличие от своей семьи, но, как ему казалось, страстно влюбленный, ушел в полк все начало января.
После отъезда Николая в ростовском доме стало как никогда грустно. Графиня заболела психическим расстройством.
Соне было грустно и о разлуке с Николаем, и тем более о том враждебном тоне, которым графиня не могла не обращаться с ней. Граф более чем когда-либо был обеспокоен плохим положением вещей, требующим решительных действий. Необходимо было продать дом в Москве и дом в Подмосковье, а чтобы продать дом, нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло ее откладывать отъезд со дня на день.
Наташа, легко и даже радостно перенесшая первый раз разлуки с парнем, с каждым днем ​​становилась все более возбужденной и нетерпеливой. Мысль о том, что так зря, ее лучший момент, который она использует, чтобы полюбить его, никому не потерян, безжалостно мучила ее. Большинство его писем разозлило ее. Ей было оскорбительно думать, что пока она живет только мыслью о нем, он живет реальной жизнью, видит новые места, новых людей, которые ему интересны. Чем смешнее были ее письма, тем больше она раздражалась. Ее письма к нему не только не утешали ее, но и казались скучными и ложными обязанностями. Она не могла писать, потому что не могла понять возможности искренне выразить в письме хотя бы одну тысячную того, что она привыкла выражать своим голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически монотонные сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых графиня исправляла орфографические ошибки бруийонами.
Здоровье графини все еще не улучшалось; но откладывать поездку в Москву уже нельзя. Надо было сделать приданое, нужно было продать дом, да и к тому же князя Андрея сначала ждали в Москве, где той зимой жил князь Николай Андреевич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.